Из воспоминаний.

Однажды, приехав из махонького Эстонского городка Кунда в Раквере, я зашла на почту позвонить маме в далёкую от меня, но бесконечно родную Алма-Ату.

Ко мне подбежал котёнок. Белоснежный, смешной, вымазанный между ушами цветной масляной краской. Сбежал, похоже, от какого-то художника. Я была увешана покупками. Очень хотелось забрать это тощее чудо с крупными лапами, большой головой, тонким хвостом, с отдельно растущими на нём длинными волосинками.

На почту зашли знакомые ребята, сослуживцы мужа.

- Твой?
- Нет!
- Забирай! - Я показала на ведро клубники и сумку. До нашего городка добираться на автобусе надо было сорок пять минут. - К автобусу донесём, а там - как-нибудь.

Дома, как только я отмыла это нелепое по форме, беззащитное существо, появился муж.
- У нас - новенький! – радостно приветствовала я.

Котёнок выглядел смешным и одновременно и несчастным. Наверное поэтому муж погасил мой восторг вопросом:

- Там, где ты брала, лучше не было?

Я назвала кошку Белочкой.

Муж уехал в долгосрочную командировку, а с моей Белочкой начали происходить превращения. Мой "гадкий утёнок" стал активно обрастать шерстью. Удивлял размерами огромный пушистый хвост, который кошка разворачивала в форме веера, потряхивая им и прогибая в стороны. Отрастали "штаны", "щёки"... Уникально длинные усы, по семнадцать сантиметров в каждую сторону, поражали не только меня, но и всех знакомых. И всё время за моими движениями по квартире следили, янтарного цвета, флегматичные, но внимательные и наблюдательные глаза.

Белочка подросла и неожиданно кинулась в загул.

- Бе-е-лка, Бе-е-лка, - кричала я, бродя по улицам приграничного лесного городка "Кунда".
- Нету! Волки съели твою Белку. - ответил как-то раз, наблюдающий сцену моего поиска из окна пятиэтажки, куряка.

Приехала подруга, Надежда, в гости из Таллинна. Стоило ей положить на спину на колени мою красавицу...

- А где ты тут кошку увидела? Это кот! Настоящий ангорский кот! - биолог, что от неё скроешь?!
- А я-то думаю, - протянула я - что-то для кошки ведёт она себя не совсем порядочно...

Муж, не видя разросшегося питомца, издалека, по телефону, предложил новую кличку. И это точно был Барон! Лентяй, готовый уснуть там, где стоит, либо забуриться в самую грязь на улице и прилечь отдохнуть, брезгливо потрясти лапами, поднявшись, перебросить всплеск раздражения по всему телу, до кончика хвоста, выражая недовольство.

Кот умел забавно развлекать детей, выполняя несколько команд. К примеру, по взмаху руки прыгал на неё, обнимая лапами.

- Тётя Алёна, а Барон выйдет? – кричали дети, встречая меня с работы.
- Ну конечно, выйдет! - не было смысла сидеть дома, в одиночестве.

Так и гуляли. Подруги, молодые мамы, – с детьми, я – с котом.

Муж был несказанно удивлён переменам образа кота вернувшись из командировки. Первыми в этой квартире нашу семью посетили средний брат с женой. Я так радовалась их приезду! Видя, как мало мой муж находится дома, сноха всё время намекала на его измены. Она не знала особенностей пограничной службы, и я просто пропускала мимо ушей все её попытки меня «образумить».

Квартиру мы хорошо отремонтировали. Было очень уютно и красиво от обилия горшечных цветов. Из мебели кроме спального гарнитура, книжного шкафа, взятого в аренду на заставе, полки и пары столов на кухне, у нас ничего не было. Над плитой свисала, приветствуя любовь к приготовлению пищи жирными, блестящими листьями лиан, традесканция. Сноха не поверила, что цветок там вырос, и предлагала "не выпендриваться", но мне оставалось только улыбаться в ответ.

Большая комната служила мне творческой мастерской. Из мебели в ней стояла лишь тахта, собранная из почтовых ящиков, в которых мой папа периодически присылал нам дачные яблоки, Алма-Атинский апорт, дразнящий почтовых служащих невероятным ароматом. Пустые ящики накрывал самодельный матрас, "в размер", и самодельные подушки. Опираясь о стены, комнату обрамляли оформленные в рамы акварели.

Бесконечно цветущие, разноцветные фиалки на подоконнике переглядывались с пышными лиственными цветами на стенах, свисающих с металлических кашпо "берёзка" и стоящими на полу. На удивление, к цветам мой любимец был абсолютно безразличен. А вот запрыгнуть на этюдник, проверить сферу моих достижений, считал своим долгом. Особенно часто он это делал в момент, когда была приготовлена палитра с выдавленными из тюбиков масляными красками.

Наверное, именно кот меня от масляной живописи и отучил, доставляя серьёзные проблемы своей манерой прилечь и облокотиться, скользнув белоснежной шерстью о полотно. Трудно было смывать въевшуюся в длинную шерсть краску, и не всегда хватало усердия восстанавливать испорченную работу.

Кот и брата с женой нашёл, чем удивить.

Я на работе. Окно в большой комнате открыто. Брат варит коту рыбу. Звонок в дверь.

- Извините, пожалуйста, возьмите вашего котика! - Шокируя брата, возвращала моего пушистого гиганта женщина из соседнего подъезда.

- Он же был дома!

Мы жили на пятом этаже, а кот любил прогуливаться по узенькому, чуть наклонённому в сторону земли, карнизу, периодически заходя в гости, в открытые окна. Первый случай незабываем.

Как-то раз моя ближайшая соседка, Ирина, собралась в Польшу за вещами. Наменяла валюту. Именно в то время только зарождалось челночное течение наших сограждан.

Я пришла на обед домой и не обнаружила Барона. Испугавшись, что он сорвался из окна пятого этажа и разбился, я не находила себе места. Дворники в Эстонии работали качественно. Следов не было. Моя художественная деятельность, а трудилась я тогда художником на заводе "Эстцемент", после обеда была задвинута, так как всю вторую половину дня меня успокаивали мои коллеги и подружки. Домой шла в слезах.

Открываю дверь, ко мне несётся кот. Странно...

В дверь позвонили.

Ирина.

- Привет! - взволнованно начала она - Представляешь, у меня сегодня кто-то был! Загнут половик, валюта раскидана по всей квартире, но... ничего не пропало!
- Да... Надо научить. В следующий раз пусть уж чего несёт! Бродит без толку! Пусть моральные переживания отрабатывает!

Как мы смеялись!

АМ. Октябрь, 2009