Алма-Атинское жаркое лето, позади - учёба в первом классе. Бабушка к тому времени от нас съехала и жила в нескольких кварталах, в коммунальной квартире.

Тогда для меня сочетание слов: коммунальная квартира было очень необычным. Бабушкина комната с улицы отличалась окном, украшенным стоящими на подоконнике и подвешенными на гвоздиках цветами. Среди зеленолиственных вьющихся растений, всё время были горшки с густо цветущими. Герань, казалось, цвела круглогодично. Глоксинию, налюбовавшись за лето удивительного цвета бархатными колокольчиками, бабушка прятала на зиму.

Сталинский дом, высокие ступени, двери, за которыми снова справа и слева двери в огромные комнаты. Остальное - в единственном числе: широкий тёмный коридор, большая кухня, постоянно влажная душевая с выкрашенными стенами в тёмно-зелёный цвет с неприятно-коричневой кафельной плиткой и сливом на полу, да прямо из него дверь в санузел - семей на десять. То есть, если кто-то мылся...

В комнате - высокая железная кровать с панцирной сеткой, периной и красиво поставленными на белоснежное покрывало двумя подушками – одна на другую, прикрытыми прямоугольником тюля. Шкаф, стол, диван. Чаще всего на нём со спицами в руках – моя весёлая бабушка, сидящая вдоль дивана, лицом к чёрно-белому телевизору, подложив под спину подушку.

Я любила гостить у бабушки. На ручной машинке шила, вернее, конструировала, потому что не дошивала вещи, пока не подросла класса до пятого, но всё же пыталась. Мастерила себе нарядные многоярусные юбочки, которых тогда нигде не видела, из ситца в горошек, зачем-то купленного бабушкой в огромном количестве. Под присмотром бабушки вывязывала свои первые петельки. Дивясь её искусству, с восхищением рассматривала новые шали, бережно натянутые на специальные пяльцы с гвоздиками под каждый зубчик для правильной сушки.

Помню соседей, потому что в то время было принято заходить друг другу в гости. Казахов по национальности, маму с дочкой, по имени Салтанат, подружку по коммуналке. От них я с удивлением узнавала о женских секретах, о которых стеснялась, либо не считала нужным, рассказывать мама. Помню одинокую соседку странного поведения, её махонького котёнка, которого она однажды обильно посыпала дустом, пытаясь защитить от блох, а он не выжил. Помню, как все вместе горевали по этому поводу. И даже помню странное нависшее над всеми жителями состояние растерянности и печали, потому что позже эта необычная одинокая женщина, у которой всегда почему-то было очень темно в комнате, повесилась.

Вспоминаю молодую семью, счастливую пару, всё время находившуюся вместе, где бы я их ни видела. Их племянника Алика, приезжавшего в гости и составлявшего от скуки нам с Салтанат компанию в детских играх как в пределах дома, так и на улице. Огромного, несколько суетливого мужчину со странной привычкой, сопровождающейся грохотом. Так он регулярно проверял содержимое всех кастрюль на плитах. Помню пироги, которые пекла бабушка, сначала долго и бережно колдуя над хулигански выползающим тестом, а позже, раскатав на противне, наполняла начинкой и с такой любовью закручивала бортики, которые становились похожими на бусы их ракушек, особенно при зарумянивании. И аромат, наполняющий всё пространство коммунальной, перекрывая укоренившийся кисловатый затхлый запах, при выпечке. Помню счастливую улыбку бабушки, когда она щедро угощала соседей, их ответные визиты с угощением на возвратных тарелках. Тогда было не принято возвращать пустую посуду.

Помню огромную семью на праздниках в гостях у бабушки... доныне не сохранившуюся.

Когда я окончила десятый класс, бабушка умерла. Но комната продолжала жить, в том же виде, пока была нашей. С удовольствием вспоминаю интересные посиделки, которые мы проводили в комнате с сокурсниками и одноклассниками. Однажды даже гадали с помощью тарелочки. И она, на удивление, на самом деле бегала, как чумная, по столу от буквы до буквы, отвечая на наши вопросы, хоть мы её особо и не касались от страха.

В этой же комнате один из моих одноклассников, Женька, который учился после восьмого класса в музыкальном училище, а затем в консерватории, ввёл в транс, загипнотизировав свою любимую девушку по имени Марина, позже ставшей Женьке женой. Много всего она нам тогда в гипнотическом состоянии рассказывала, отвечая на вопросы, но абсолютно ничего не помнила, когда её удалось-таки Женьке после многократных попыток вернуть к нормальному состоянию. А потом у Маринки сильно болела голова. Каким образом Женька к тому времени освоил эти приёмы - так и осталось для меня загадкой, хотя, конечно, можно спросить. Средства коммуникации теперь многое позволяют.

Эта комната позже стала принадлежать одному из братьев. Её продали. Но воспоминания на столько яркие, что одну из историй хочу рассказать подробнее.

В связи с предстоящим семилетием, тем самым летом, с которого я начала рассказ, родители мне разрешили ходить к бабушке самостоятельно. Однажды я пришла, а бабушки дома не оказалось. Ключа у меня не было. Зато дома оказалась бабушкина соседка, пожилая милая женщина, у которой жила собака, и как раз в это время - со щенками. Я девочка добрая была, жалко мне стало щенят. Разные такие, хорошенькие... и женщина эта мне с радостью парочку собачат вручила.

Принесла я их домой. Посадила в коробку между комнатами в коридорчике (не люблю слов с уменьшительно-ласкательными окончаниями, но иначе тот брежневский аппендикс распашонки не назвать), прикрыла тряпочкой. Они немного по-копошились и уснули. Помню, что в тот момент я вздохнула с облегчением. Мама, воспитывавшая меня, была очень строгая. Я все думала, как же сказать... не долго подарки мои, конечно, молчали... Думаю, можно представить эмоциональное состояние родителей от моего сюрприза, вызвав шок от увиденного. Можно только догадываться, какими были в тот момент у меня глаза, в общем, одну собачку разрешили оставить. Выбрала рыжего кобелька. Чёрную сучку вернула обратно.

А вообще - верный был приём. Принеси я одного щенка - не известно, была бы у меня собака.

Жил пёс у нас около года. Габариты квартиры уже мало справлялись с его гигантским размером и избыточной активностью Тимофея. Когда мы с подружкой учились печь пироги, он нас выручал, перерабатывая всё подряд, пока мы набирались опыта. В итоге мама, не обращая внимания на чувства окружающих, договорилась со своей подругой, которая жила в своем доме на окраине Алма-Аты, что та нас выручит. Так впервые я узнала, как это больно, потерять друга, и до чего это обидно, что ты в этот момент всего лишь ребёнок. Ситуацию немного сгладило обстоятельство, что подруге мамы как раз к этому времени подарили крохотную собачку породы той-терьер с забавной кличкой, а они не планировали собак держать в доме, искали охрану для содержания в конуре. Вот его-то нам в обмен и отдали. Худенький, маленький, жутко горделивый, преданный и верный Топсик бабушку любил невероятно, но от гостевых ночёвок в коммунальной квартире с этим каштановым кавалером пришлось отказаться. Больно громко взвизгивал, нарушая, привычный ко всему, сон коммунальной квартиры. Ох уж эти ужасные существа под названием "клопы"...

Замечательная была собачка. Но это уже другая история.

АМ 15.07.12

(Отрывок из повести).